Мужчина напротив был необыкновенно привлекателен. У него были широкие красные ладони, на вид такие сухие и шероховатые, что Нине немедленно захотелось их потрогать, а также серая шерстяная кепка, прикрывающая, несомненно, очень сексуальную лысину.
Молодой человек слева, впрочем, тоже был неплох. От него исходил одуряющий запах перегара и крепких сигарет, и от этого аромата мужественности у Нины кружилась голова и сладко замирало сердце. А на очередной остановке в маршрутку вошел такой красивый парень, что Нина не могла оторвать от него глаз всю оставшуюся дорогу.
Третий месяц был на исходе. Тело ныло, как больной зуб, и переносить голод становилось все сложнее. Нина пыталась бороться: перестала читать и смотреть телевизор, бегала по утрам, а по вечерам, сидя в одиночестве на кухне, курила до тошноты. Но это все не спасало. Мир вокруг приобретал фаллические очертания. Знакомые предметы навевали неожиданные фантазии, а сновидения стали настолько прекрасны, что заставляли жалеть о пробуждении. Но хуже всего было в присутствии людей : откровенный поиск в глазах отпугивал мужчин от Нины. Но Нина знала: главное - терпеть и ждать. Терпеть и ждать необходимо было максимум три месяца, эта цифра была выведена опытным путем несколько лет назад, и с тех пор подтверждалась многократно. Три месяца без секса - это был ее предел, а после Бог посылал ей свой кусочек сыра и на какой-то срок голод затихал и жизнь налаживалась.
Итак, Нина мучилась и ждала, и то, что должно было случиться, случилось. Подарок небес был прекрасен, как сказочный эльф: черные локоны, прозрачные глаза, и нереально маленький рост - Женя был ниже ее среднего на целую голову. Она смотрела на него на остановке, и далее в маршрутке, и он все отводил взгляд, а после молча провожал ее до дома и, неловко справившись с церемонией знакомства, пил чай на ее кухне. Чаепитие могло закончиться ничем, эльф был стеснителен, но Нина знала, что надо делать. В ход пошло спиртное, и голод был утолен. Один за другим поплыли вечера : ровно в семь на пороге возникал Евгений - все, что надо, он теперь запасливо приносил с собой, и разливалась жидкость , и открывались соленья, и прозрачные глаза смотрели предано и влюблено.
« У него глаза, как у дегенерата», - сказала ей подруга, которой был предъявлен эльф как доказательство счастливой личной жизни. Подруга замужем двенадцать лет и, видимо, фригидна. Теперь подруга побоку, фригидная подруга сидит-кукует с мужем импотентом. Вот Женя у нее совсем не импотент. Хотя есть кое-что, конечно, что смущает, а в первый раз, правду сказать, Нина была даже шокирована, но после привыкла. И надо же было такое придумать - дегенерат! Собственноручно на кухне Женей был прибит портрет Хемингуэя, и томик Мандельштама лежал теперь на подоконнике, и Бродский приводился Евгением как любимейший поэт. Эльф оказался студентом-филологом. Тридцать три девушки на факультете, все, как одна, дуры.
И все-таки Нина, несмотря на опыт, и свои двадцать семь, не знала, что так бывает. Глазам своим не поверила. Но виду не подала, третий месяц был жесток, и искушать судьбу не стоит. Тайком ладошку приложила, зарубки мысленно оставила - запястье и фаланги. Наедине с собой линеечку к ладошке - все верно, десять сантиметров. Студент, видимо, подозревая недоброе, спросил однажды: «Он у меня нормального размера?» - смущаясь и отводя глаза в сторону. - « Зато в рот весь помещается», - честно ответила Нина и подтвердила слова свои действием, чтобы Евгений не думал больше о плохом. Никакой аномалии в телосложении эльфа, в общем-то, не было, пропорции были соблюдены. Узкие плечи, чахоточная грудь, тонкие руки с короткими пальцами, тридцать седьмой размер ноги - все это вызывало у Нины невероятное возбуждение. Общественный транспорт вновь заполнило серое быдло, не на ком взгляду отдохнуть, и Нина торопилась домой. Евгений уже ожидал ее после работы, как-то легко была оставлена им комната в общаге, и тридцать три дуры, видимо, тоже были забыты, студент теперь целыми днями перечитывал классиков, лежа на диване в маленькой квартире своей неожиданной любовницы.
Правда, с любовью как раз все обстояло несколько странно. Рвения к этому делу эльф почему-то не проявлял, по ночам, переместившись на кухню, увлеченно читал Достоевского. Нина же томилась в спальне, не решаясь прервать культурный процесс плотскими домогательствами. Наконец, часа в три ночи, Женечка тихонько залезал под одеяло, боясь нарушить сон любимой. Но любимой было не до сна, измученная ожиданием, она брала инициативу в свои руки и очень скоро достигала пресловутой вершины, никакие минимальные размеры не были ей в том помехой. Так повторялось каждую ночь.
Утром, оставив Евгения спать, Нина спешила на работу. Работала она в художественном музее «бабушкой»: целыми днями сидела в зале на табуретке, охраняя экспонаты от посетителей. Посетителей было мало: дерганые школьники в сопровождении флегматичных учительниц, прибитые пылью старушки, нелепо разодетые художницы- студентки. Иногда, на презентации какой-нибудь новой выставки, собиралась местная богема. Тогда в зале появлялись и мужчины: головы их отличали бледные проплешины, уравновешенные тонкими хвостами и окладистыми бородами. На одной из презентаций Нина вдруг заметила, что почти все эти мужчины ниже пришедших с ними дам. Был, правда, среди них высокий молодой человек с пышной шевелюрой, одетый в черный фрак, но при ближайшем рассмотрении он оказался местной журналисткой, известной своими лесбийскими наклонностями.
С тех пор, по пути домой и на работу Нина невольно обращала внимание на рост встречающихся ей мужчин и сделала странное открытие: маленьких мужчин невероятно много. Они были толстыми и худыми, молодыми и не очень, но практически всегда рядом с ними находилась женщина намного выше. В обеденный перерыв, выходя покурить в близлежащий скверик, Нина развлекалась, рассматривая прохожих, автоматически отмечая всех мужчин, чей рост был ниже среднего. Ей стало казаться, что с каждым днем их становится все больше и больше. Однажды она даже увидела лилипута, держащегося за край юбки здоровенной бабищи. Впрочем, вполне вероятно, что это были всего лишь мать и сын.
Мир карликовых мужчин наступал. По выходным, когда Нина с Евгением выходили в город прогуляться, девушка надевала туфли на низком ходу, и шла, втянув голову в плечи, стараясь выглядеть пониже. Женечка же, казалось, абсолютно не комплексовал по этому поводу. «Ноги до земли достают, и ладно», - отвечал он на все намеки по поводу своего роста. Теперь Нина с тоской провожала взглядом каждого высокого мужчину. Зачастую эти мужчины были одиноки, они шли большим размашистым шагом по своим большим и важным делам.
Однажды в маршрутке, рядом с Ниной сели сразу два огромных типа, по всей видимости, культуристы. У Нины вспотели ладошки. Мужчины вышли через остановку, а Нина поняла, что жизнь проходит зря. Дома она застала Женечку за стиркой. Всюду были развешаны детские носочки и трусишки, воняло детским мылом и почему-то манной кашей, которую Нина люто ненавидела. Нина легла спать, оставив студента-недоучку как всегда на кухне, с манкой и засаленными книжками. В эту ночь она спала крепко: ей снились большие мужчины с сильными руками и темными горящими глазами.
Проснувшись утром, Нина с недоумением обнаружила в своей постели недомерка с тощим тельцем, между ног которого болталось недоразумение размером с сигарету. Изгнание сего дегенерата из квартиры отняло у Нины ровно десять минут.
. Нина помирилась с замужней подругой, правота которой так подтвердилась. Она поделилась с ней своими мечтами о большом мужчине, но подруге ее не понять: муж у нее среднего роста, к тому же она все-таки фригидна. Но Нина мечтает и ждет, когда пройдут три месяца мучений, и судьба преподнесет ей великана.
Молодой человек слева, впрочем, тоже был неплох. От него исходил одуряющий запах перегара и крепких сигарет, и от этого аромата мужественности у Нины кружилась голова и сладко замирало сердце. А на очередной остановке в маршрутку вошел такой красивый парень, что Нина не могла оторвать от него глаз всю оставшуюся дорогу.
Третий месяц был на исходе. Тело ныло, как больной зуб, и переносить голод становилось все сложнее. Нина пыталась бороться: перестала читать и смотреть телевизор, бегала по утрам, а по вечерам, сидя в одиночестве на кухне, курила до тошноты. Но это все не спасало. Мир вокруг приобретал фаллические очертания. Знакомые предметы навевали неожиданные фантазии, а сновидения стали настолько прекрасны, что заставляли жалеть о пробуждении. Но хуже всего было в присутствии людей : откровенный поиск в глазах отпугивал мужчин от Нины. Но Нина знала: главное - терпеть и ждать. Терпеть и ждать необходимо было максимум три месяца, эта цифра была выведена опытным путем несколько лет назад, и с тех пор подтверждалась многократно. Три месяца без секса - это был ее предел, а после Бог посылал ей свой кусочек сыра и на какой-то срок голод затихал и жизнь налаживалась.
Итак, Нина мучилась и ждала, и то, что должно было случиться, случилось. Подарок небес был прекрасен, как сказочный эльф: черные локоны, прозрачные глаза, и нереально маленький рост - Женя был ниже ее среднего на целую голову. Она смотрела на него на остановке, и далее в маршрутке, и он все отводил взгляд, а после молча провожал ее до дома и, неловко справившись с церемонией знакомства, пил чай на ее кухне. Чаепитие могло закончиться ничем, эльф был стеснителен, но Нина знала, что надо делать. В ход пошло спиртное, и голод был утолен. Один за другим поплыли вечера : ровно в семь на пороге возникал Евгений - все, что надо, он теперь запасливо приносил с собой, и разливалась жидкость , и открывались соленья, и прозрачные глаза смотрели предано и влюблено.
« У него глаза, как у дегенерата», - сказала ей подруга, которой был предъявлен эльф как доказательство счастливой личной жизни. Подруга замужем двенадцать лет и, видимо, фригидна. Теперь подруга побоку, фригидная подруга сидит-кукует с мужем импотентом. Вот Женя у нее совсем не импотент. Хотя есть кое-что, конечно, что смущает, а в первый раз, правду сказать, Нина была даже шокирована, но после привыкла. И надо же было такое придумать - дегенерат! Собственноручно на кухне Женей был прибит портрет Хемингуэя, и томик Мандельштама лежал теперь на подоконнике, и Бродский приводился Евгением как любимейший поэт. Эльф оказался студентом-филологом. Тридцать три девушки на факультете, все, как одна, дуры.
И все-таки Нина, несмотря на опыт, и свои двадцать семь, не знала, что так бывает. Глазам своим не поверила. Но виду не подала, третий месяц был жесток, и искушать судьбу не стоит. Тайком ладошку приложила, зарубки мысленно оставила - запястье и фаланги. Наедине с собой линеечку к ладошке - все верно, десять сантиметров. Студент, видимо, подозревая недоброе, спросил однажды: «Он у меня нормального размера?» - смущаясь и отводя глаза в сторону. - « Зато в рот весь помещается», - честно ответила Нина и подтвердила слова свои действием, чтобы Евгений не думал больше о плохом. Никакой аномалии в телосложении эльфа, в общем-то, не было, пропорции были соблюдены. Узкие плечи, чахоточная грудь, тонкие руки с короткими пальцами, тридцать седьмой размер ноги - все это вызывало у Нины невероятное возбуждение. Общественный транспорт вновь заполнило серое быдло, не на ком взгляду отдохнуть, и Нина торопилась домой. Евгений уже ожидал ее после работы, как-то легко была оставлена им комната в общаге, и тридцать три дуры, видимо, тоже были забыты, студент теперь целыми днями перечитывал классиков, лежа на диване в маленькой квартире своей неожиданной любовницы.
Правда, с любовью как раз все обстояло несколько странно. Рвения к этому делу эльф почему-то не проявлял, по ночам, переместившись на кухню, увлеченно читал Достоевского. Нина же томилась в спальне, не решаясь прервать культурный процесс плотскими домогательствами. Наконец, часа в три ночи, Женечка тихонько залезал под одеяло, боясь нарушить сон любимой. Но любимой было не до сна, измученная ожиданием, она брала инициативу в свои руки и очень скоро достигала пресловутой вершины, никакие минимальные размеры не были ей в том помехой. Так повторялось каждую ночь.
Утром, оставив Евгения спать, Нина спешила на работу. Работала она в художественном музее «бабушкой»: целыми днями сидела в зале на табуретке, охраняя экспонаты от посетителей. Посетителей было мало: дерганые школьники в сопровождении флегматичных учительниц, прибитые пылью старушки, нелепо разодетые художницы- студентки. Иногда, на презентации какой-нибудь новой выставки, собиралась местная богема. Тогда в зале появлялись и мужчины: головы их отличали бледные проплешины, уравновешенные тонкими хвостами и окладистыми бородами. На одной из презентаций Нина вдруг заметила, что почти все эти мужчины ниже пришедших с ними дам. Был, правда, среди них высокий молодой человек с пышной шевелюрой, одетый в черный фрак, но при ближайшем рассмотрении он оказался местной журналисткой, известной своими лесбийскими наклонностями.
С тех пор, по пути домой и на работу Нина невольно обращала внимание на рост встречающихся ей мужчин и сделала странное открытие: маленьких мужчин невероятно много. Они были толстыми и худыми, молодыми и не очень, но практически всегда рядом с ними находилась женщина намного выше. В обеденный перерыв, выходя покурить в близлежащий скверик, Нина развлекалась, рассматривая прохожих, автоматически отмечая всех мужчин, чей рост был ниже среднего. Ей стало казаться, что с каждым днем их становится все больше и больше. Однажды она даже увидела лилипута, держащегося за край юбки здоровенной бабищи. Впрочем, вполне вероятно, что это были всего лишь мать и сын.
Мир карликовых мужчин наступал. По выходным, когда Нина с Евгением выходили в город прогуляться, девушка надевала туфли на низком ходу, и шла, втянув голову в плечи, стараясь выглядеть пониже. Женечка же, казалось, абсолютно не комплексовал по этому поводу. «Ноги до земли достают, и ладно», - отвечал он на все намеки по поводу своего роста. Теперь Нина с тоской провожала взглядом каждого высокого мужчину. Зачастую эти мужчины были одиноки, они шли большим размашистым шагом по своим большим и важным делам.
Однажды в маршрутке, рядом с Ниной сели сразу два огромных типа, по всей видимости, культуристы. У Нины вспотели ладошки. Мужчины вышли через остановку, а Нина поняла, что жизнь проходит зря. Дома она застала Женечку за стиркой. Всюду были развешаны детские носочки и трусишки, воняло детским мылом и почему-то манной кашей, которую Нина люто ненавидела. Нина легла спать, оставив студента-недоучку как всегда на кухне, с манкой и засаленными книжками. В эту ночь она спала крепко: ей снились большие мужчины с сильными руками и темными горящими глазами.
Проснувшись утром, Нина с недоумением обнаружила в своей постели недомерка с тощим тельцем, между ног которого болталось недоразумение размером с сигарету. Изгнание сего дегенерата из квартиры отняло у Нины ровно десять минут.
. Нина помирилась с замужней подругой, правота которой так подтвердилась. Она поделилась с ней своими мечтами о большом мужчине, но подруге ее не понять: муж у нее среднего роста, к тому же она все-таки фригидна. Но Нина мечтает и ждет, когда пройдут три месяца мучений, и судьба преподнесет ей великана.
